В Республике Алтай прошла совместная проверка и демаркация российско-китайской границы.
Китай
и Россия разошлись во мнениях, где должен пролегать западный участок их
совместной границы. И хотя спор идет о микроскопической по меркам обеих
стран территории — всего 17 га земли в Горном Алтае — он вновь напомнил
о почти полувековом остром противостоянии между двумя соседями по
территориальному вопросу, которое в 1969 году даже вылилось в
кровопролитный вооруженный конфликт за остров Даманский. И, к сожалению,
в этом споре вновь отчетливо проявилось, насколько Китай окреп за
последние десятилетия, а Россия на его фоне, наоборот, резко сдала.
С
26 июля по 4 августа в Республике Алтай Российской Федерации совместной
российско-китайской комиссией проводилась проверка и демаркация
западной части российско-китайской государственной границы. И, как
признала пресс-служба правительства РА, в процессе демаркации между
сторонами возникли разногласия. Китайская делегация настаивала на
смещении линии прохождения границы вглубь России, в результате чего
площадь возможного отторжения российской территории могла достигнуть 17
га. Российская сторона в ответ заявила, что китайские претензии
противоречат положению «О российско-китайской комиссии по проведению
первой совместной проверки линии государственной границы между РФ и КНР»
(от 11 ноября 2011 года). Вследствие возникших разногласий
запланированные работы так и не были выполнены. В итоге стороны
ограничились подписанием протокола, в соответствии с которым условились
обсудить возникшие разногласия на очередном заседании
российско-китайской комиссии, которое должно вскоре пройти в
Горно-Алтайске.
По территории Республики Алтай проходит 850-километровая граница России с тремя иностранными государствами — Китаем, Монголией и Казахстаном. При этом протяженность российско-китайской границы в регионе — всего 55 км. И вот из-за этой горной (высота 2500 — 3000 метров) труднодоступной территории, не оборудованной пунктами пропуска, на которой — во всяком случае, пока — не ведется, по сути, никакой хозяйственной деятельности, и возник спор. И что-то подсказывает, что Россия, в конце концов, пойдет на уступки — лишь бы не омрачать отношения с мощным соседом.
Территориальная проблема в отношениях между нашими странами обострилась с 60-х гг. прошлого века. После смерти Сталина китайское руководство во главе с Мао Дзедуном уже не смотрело на СССР как на «старшего брата», которому простительно фактически в одностороннем порядке определять линию границы и обустраивать пограничные рубежи. К тому же, напомним, в 1964 году Китай вошел в избранный круг ядерных держав. Почувствовав силу, китайское руководство перестало делать скидки «советским ревизионистам» и предъявило Москве территориальные претензии на 1540 тысяч квадратных километров. Вот что писал о территориальной проблеме, существовавшей между двумя странами, один из непосредственных участников советско-китайских переговоров по этому вопросу Юрий Галенович:
«Русские познакомились с китайцами около 400 лет тому назад. Они встретились на дальневосточных просторах. Их государства оказались самыми большими соседями в этом регионе. Вопрос о согласовании границы между ними потребовал много времени и усилий. К началу XX века стороны подписали несколько договоров о границе. Это была самая длинная в мире сухопутная граница. Она шла от Памирских гор до Тихого океана.
За четыре столетия взаимоотношений между русскими и китайцами никогда не было широкомасштабных войн. В то же время отношения время от времени осложнялись и обострялись.
В первые два десятилетия XX века каждая из стран была главным образом занята своими внутренними делами; во всяком случае, двусторонние отношения тогда не выходили на первый план. В 20-х гг. наша страна была единственной, помогавшей Китаю в деле его объединения в единое государство. В 30–40-х гг. наши страны были на одной стороне во время Второй мировой войны. В 50-х гг. отношения СССР и КНР были официально отношениями союзников в противостоянии потенциальным агрессорам; одновременно наши люди, работавшие в Китае, вкладывали свой труд и душу в создание оборонного и экономического потенциала соседней страны; торговые отношения того времени приносили пользу обеим странам; на мировой арене каждой из сторон помогал характер официальных межгосударственных отношений между ними дружественный и добрососедский.
Четверть века наших отношений — 1960–1985 гг. — это глухие годы. Стороны по большей части либо не могли, либо не желали слышать тогда друг друга; каждая говорила о своем, отстаивала свою позицию. Это было время конфронтации и ненормальных дипломатических отношений. Оно характеризовалось обострениями, после каждого из которых стороны вступали в переговоры или консультации.
Так было трижды. В 1964 году китайская сторона обострила обстановку на границе, а затем, пойдя на консультации, выдвинула к нам ряд исторических территориальных претензий, потребовала признать договоры о границе неравноправными. Мао Цзэдун заговорил о еще не предъявленном нам счете «по реестру» якобы отторгнутых у Китая земель площадью более полутора миллионов квадратных километров.-
В 1969 году китайская сторона начала применять оружие в столкновениях на границе, а затем потребовала от нас вывести войска из всех районов, которые она полагала спорными.
В 1979 году китайская сторона выступила с призывом создать всемирный единый фронт борьбы против СССР, прекратила действие Договора о дружбе, союзе и взаимопомощи между нами, а затем в ходе переговоров выдвинула требования вывести наши войска из Монгольской Народной Республики, прекратить сотрудничество с Вьетнамом, а также в одностороннем порядке сократить наши вооруженные силы в районах, прилегающих к нашей границе с Китаем.
Мне довелось трижды быть свидетелем и участником советско-китайских консультаций и переговоров: в 1964 г. и 1969–1970 гг. в Пекине, а в 1979 г. в Москве. Каждый раз обе стороны были вынуждены своими национальными интересами и самим ходом и состоянием развития двусторонних отношений идти на такие встречи и обмениваться мнениями".
«В 1979 году, — продолжает Галенович, — а к тому времени Мао Цзэдун уже умер, но его заменил Дэн Сяопин, верный последователь Мао Цзэдуна в этой политике, — в Пекине решили ликвидировать последнюю, пусть формальную, договорно-правовую основу двусторонних отношений и не продлили срок действия Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, заключенного СССР и КНР в 1950 году. Одновременно Дэн Сяопин выдвинул призыв к созданию всемирного единого фронта борьбы против нашей страны, которую он хотел бы поставить в положение изгоя. В этот единый фронт Дэн Сяопин желал бы включить Китайскую Народную Республику, Соединенные Штаты Америки, Японию, страны Западной Европы и развивающиеся государства всего мира. Дэн Сяопин и его последователи тогда относились к нашей стране как к своему главному врагу.
В 1966 году, еще при правлении Мао Цзэдуна, в Пекине на стенах домов появился лозунг: «СССР — наш враг!» В 1980-х гг. при власти Дэн Сяопина в КНР был популярен призыв: «Вернем наши горы и реки!»
В 1990-х гг. Пекин продолжал требовать одностороннего ослабления российских вооруженных сил в районах, прилегающих к русско-китайской границе. В КНР подрастающие поколения продолжали и продолжают обучать в том духе, что Россия — «агрессор», который «несправедливо» «вгрызся» в китайские земли; воспитывается отношение к России как к врагу и «национальному должнику Китая». Вопрос о территориях и о границе в КНР продолжают считать нерешенным.
Никто в КНР и в правящей партии КПК не дезавуировал высказываний Мао Цзэдуна относительно претензий на полтора миллиона квадратных километров российских земель. Дэн Сяопин и его последователи хотели бы поставить нашу нацию в положение вечного виноватого перед ханьцами. В Пекине продолжали видеть в нас врага, который в конечном счете должен признать «историческую несправедливость», совершенную им в отношении Китая, признать «историческую принадлежность» миллионов квадратных километров нашей земли Китаю.
Россия во второй половине XX века занимала, по сути дела, одну и ту же позицию: у нее нет и не было чужой земли; она свою землю не отдаст (я горжусь тем, что мне довелось вместе с товарищами по делегациям защищать на консультациях и переговорах национальные интересы русских, России). Пока Пекин не поймет этого, не будет основы для прочных мирных стабильных добрососедских отношений между нашими странами. Россия, ее люди готовы защищать свою землю всеми доступными им средствами.
Что же такое были двусторонние переговоры и консультации в 60 — 70-х годах XX века? Это были поиски надежды глухой ночной порой. В те годы были разорваны почти все нити, связывавшие обе страны. Из столиц обеих стран уехали послы. Мао Цзэдун довел дело до стрельбы, до применения оружия пограничниками и армией с обеих сторон.
И все же разрыв или полуразрыв в отношениях, время конфронтации продолжались всего четверть века или около того. Такой период оказался пока почти единственным во всей четырехсотлетней истории взаимоотношений русских и китайцев. (Между 1918 и 1932 гг. стороны дважды на несколько лет прерывали дипломатические отношения, но затем восстанавливали их.) В то же время в 50-х гг. у нас не только были широкие связи, но наши отношения официально определялись Договором о дружбе, союзе и взаимной помощи. После периода конфронтации мы в 90-х гг. снова развернули широкие связи, говорим о взаимном доверии, о стратегическом партнерстве, обращенном в XXI век.
Вполне очевидно, что период конфронтации в наших отношениях — это временная размолвка. Но и при размолвке все-таки был обмен репликами. И он очень важен. В нем проявлялось и нечто сокровенное, обычно таящееся в глубине души. В частности, благодаря этому люди с обеих сторон могли лучше узнать друг друга».
К 1991 году в результате длившихся с 1969 года переговоров по территориальной проблеме сторонам, наконец, удалось прийти к компромиссу. Ключом к нему стала уступка с нашей стороны — СССР на своем излете согласился на прохождение границы с Китаем по фарватеру Амура и Уссури. В результате 90% восточной части границы с Китаем были согласованы и 16 мая 1991 года в Москве представители СССР и КНР подписали соглашение о границе, которое было подтверждено в 1996 году договором между РФ и КНР.
Уступка Москвы стоила ей, конечно, не полутора тысяч квадратных километров (на чем настаивал Мао Дзэдун), но тоже очень многих территориальных потерь. Самой обидной из них, наверно, является остров Даманский, из-за которого в 1969 году пролилась кровь и который, тем не менее, отошел к Китаю. А самой чувствительной потерей для России явилась, очевидно, передача Китаю в 2005 году 174 квадратных километров территорий близ Хабаровска. И дело даже не в огромности данной территории, а в исключительном ее военно-стратегическом значении. Ведь Китаю отошла часть острова Большой Уссурийский, где ранее располагался важный укрепрайон нашей армии, и часть острова Тарабаров, где ранее пролегала траектория взлета боевых самолетов 11-й российской армии ВВС и ПВО, которая дислоцируется в Хабаровске.
Но Россия, дряхлеющая на фоне стремительно растущего Китая, была вынуждена была пойти на эти уступки. Со своей стороны, Китай отказался от претензий на всю территорию этих островов и согласился с тем, что Россия отдаст ему лишь половину этих территорий. Таким образом, граница не оказалась у самого порога Хабаровска.
Судя по всему, аналогичным образом завершится и нынешний территориальный спор между двумя странами — по поводу 55-километрового участка совместной границы в Горном Алтае. Ведь по-иному вести переговоры с Китаем Россия сейчас просто не в состоянии.
По территории Республики Алтай проходит 850-километровая граница России с тремя иностранными государствами — Китаем, Монголией и Казахстаном. При этом протяженность российско-китайской границы в регионе — всего 55 км. И вот из-за этой горной (высота 2500 — 3000 метров) труднодоступной территории, не оборудованной пунктами пропуска, на которой — во всяком случае, пока — не ведется, по сути, никакой хозяйственной деятельности, и возник спор. И что-то подсказывает, что Россия, в конце концов, пойдет на уступки — лишь бы не омрачать отношения с мощным соседом.
Территориальная проблема в отношениях между нашими странами обострилась с 60-х гг. прошлого века. После смерти Сталина китайское руководство во главе с Мао Дзедуном уже не смотрело на СССР как на «старшего брата», которому простительно фактически в одностороннем порядке определять линию границы и обустраивать пограничные рубежи. К тому же, напомним, в 1964 году Китай вошел в избранный круг ядерных держав. Почувствовав силу, китайское руководство перестало делать скидки «советским ревизионистам» и предъявило Москве территориальные претензии на 1540 тысяч квадратных километров. Вот что писал о территориальной проблеме, существовавшей между двумя странами, один из непосредственных участников советско-китайских переговоров по этому вопросу Юрий Галенович:
«Русские познакомились с китайцами около 400 лет тому назад. Они встретились на дальневосточных просторах. Их государства оказались самыми большими соседями в этом регионе. Вопрос о согласовании границы между ними потребовал много времени и усилий. К началу XX века стороны подписали несколько договоров о границе. Это была самая длинная в мире сухопутная граница. Она шла от Памирских гор до Тихого океана.
За четыре столетия взаимоотношений между русскими и китайцами никогда не было широкомасштабных войн. В то же время отношения время от времени осложнялись и обострялись.
В первые два десятилетия XX века каждая из стран была главным образом занята своими внутренними делами; во всяком случае, двусторонние отношения тогда не выходили на первый план. В 20-х гг. наша страна была единственной, помогавшей Китаю в деле его объединения в единое государство. В 30–40-х гг. наши страны были на одной стороне во время Второй мировой войны. В 50-х гг. отношения СССР и КНР были официально отношениями союзников в противостоянии потенциальным агрессорам; одновременно наши люди, работавшие в Китае, вкладывали свой труд и душу в создание оборонного и экономического потенциала соседней страны; торговые отношения того времени приносили пользу обеим странам; на мировой арене каждой из сторон помогал характер официальных межгосударственных отношений между ними дружественный и добрососедский.
Четверть века наших отношений — 1960–1985 гг. — это глухие годы. Стороны по большей части либо не могли, либо не желали слышать тогда друг друга; каждая говорила о своем, отстаивала свою позицию. Это было время конфронтации и ненормальных дипломатических отношений. Оно характеризовалось обострениями, после каждого из которых стороны вступали в переговоры или консультации.
Так было трижды. В 1964 году китайская сторона обострила обстановку на границе, а затем, пойдя на консультации, выдвинула к нам ряд исторических территориальных претензий, потребовала признать договоры о границе неравноправными. Мао Цзэдун заговорил о еще не предъявленном нам счете «по реестру» якобы отторгнутых у Китая земель площадью более полутора миллионов квадратных километров.-
В 1969 году китайская сторона начала применять оружие в столкновениях на границе, а затем потребовала от нас вывести войска из всех районов, которые она полагала спорными.
В 1979 году китайская сторона выступила с призывом создать всемирный единый фронт борьбы против СССР, прекратила действие Договора о дружбе, союзе и взаимопомощи между нами, а затем в ходе переговоров выдвинула требования вывести наши войска из Монгольской Народной Республики, прекратить сотрудничество с Вьетнамом, а также в одностороннем порядке сократить наши вооруженные силы в районах, прилегающих к нашей границе с Китаем.
Мне довелось трижды быть свидетелем и участником советско-китайских консультаций и переговоров: в 1964 г. и 1969–1970 гг. в Пекине, а в 1979 г. в Москве. Каждый раз обе стороны были вынуждены своими национальными интересами и самим ходом и состоянием развития двусторонних отношений идти на такие встречи и обмениваться мнениями".
«В 1979 году, — продолжает Галенович, — а к тому времени Мао Цзэдун уже умер, но его заменил Дэн Сяопин, верный последователь Мао Цзэдуна в этой политике, — в Пекине решили ликвидировать последнюю, пусть формальную, договорно-правовую основу двусторонних отношений и не продлили срок действия Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, заключенного СССР и КНР в 1950 году. Одновременно Дэн Сяопин выдвинул призыв к созданию всемирного единого фронта борьбы против нашей страны, которую он хотел бы поставить в положение изгоя. В этот единый фронт Дэн Сяопин желал бы включить Китайскую Народную Республику, Соединенные Штаты Америки, Японию, страны Западной Европы и развивающиеся государства всего мира. Дэн Сяопин и его последователи тогда относились к нашей стране как к своему главному врагу.
В 1966 году, еще при правлении Мао Цзэдуна, в Пекине на стенах домов появился лозунг: «СССР — наш враг!» В 1980-х гг. при власти Дэн Сяопина в КНР был популярен призыв: «Вернем наши горы и реки!»
В 1990-х гг. Пекин продолжал требовать одностороннего ослабления российских вооруженных сил в районах, прилегающих к русско-китайской границе. В КНР подрастающие поколения продолжали и продолжают обучать в том духе, что Россия — «агрессор», который «несправедливо» «вгрызся» в китайские земли; воспитывается отношение к России как к врагу и «национальному должнику Китая». Вопрос о территориях и о границе в КНР продолжают считать нерешенным.
Никто в КНР и в правящей партии КПК не дезавуировал высказываний Мао Цзэдуна относительно претензий на полтора миллиона квадратных километров российских земель. Дэн Сяопин и его последователи хотели бы поставить нашу нацию в положение вечного виноватого перед ханьцами. В Пекине продолжали видеть в нас врага, который в конечном счете должен признать «историческую несправедливость», совершенную им в отношении Китая, признать «историческую принадлежность» миллионов квадратных километров нашей земли Китаю.
Россия во второй половине XX века занимала, по сути дела, одну и ту же позицию: у нее нет и не было чужой земли; она свою землю не отдаст (я горжусь тем, что мне довелось вместе с товарищами по делегациям защищать на консультациях и переговорах национальные интересы русских, России). Пока Пекин не поймет этого, не будет основы для прочных мирных стабильных добрососедских отношений между нашими странами. Россия, ее люди готовы защищать свою землю всеми доступными им средствами.
Что же такое были двусторонние переговоры и консультации в 60 — 70-х годах XX века? Это были поиски надежды глухой ночной порой. В те годы были разорваны почти все нити, связывавшие обе страны. Из столиц обеих стран уехали послы. Мао Цзэдун довел дело до стрельбы, до применения оружия пограничниками и армией с обеих сторон.
И все же разрыв или полуразрыв в отношениях, время конфронтации продолжались всего четверть века или около того. Такой период оказался пока почти единственным во всей четырехсотлетней истории взаимоотношений русских и китайцев. (Между 1918 и 1932 гг. стороны дважды на несколько лет прерывали дипломатические отношения, но затем восстанавливали их.) В то же время в 50-х гг. у нас не только были широкие связи, но наши отношения официально определялись Договором о дружбе, союзе и взаимной помощи. После периода конфронтации мы в 90-х гг. снова развернули широкие связи, говорим о взаимном доверии, о стратегическом партнерстве, обращенном в XXI век.
Вполне очевидно, что период конфронтации в наших отношениях — это временная размолвка. Но и при размолвке все-таки был обмен репликами. И он очень важен. В нем проявлялось и нечто сокровенное, обычно таящееся в глубине души. В частности, благодаря этому люди с обеих сторон могли лучше узнать друг друга».
К 1991 году в результате длившихся с 1969 года переговоров по территориальной проблеме сторонам, наконец, удалось прийти к компромиссу. Ключом к нему стала уступка с нашей стороны — СССР на своем излете согласился на прохождение границы с Китаем по фарватеру Амура и Уссури. В результате 90% восточной части границы с Китаем были согласованы и 16 мая 1991 года в Москве представители СССР и КНР подписали соглашение о границе, которое было подтверждено в 1996 году договором между РФ и КНР.
Уступка Москвы стоила ей, конечно, не полутора тысяч квадратных километров (на чем настаивал Мао Дзэдун), но тоже очень многих территориальных потерь. Самой обидной из них, наверно, является остров Даманский, из-за которого в 1969 году пролилась кровь и который, тем не менее, отошел к Китаю. А самой чувствительной потерей для России явилась, очевидно, передача Китаю в 2005 году 174 квадратных километров территорий близ Хабаровска. И дело даже не в огромности данной территории, а в исключительном ее военно-стратегическом значении. Ведь Китаю отошла часть острова Большой Уссурийский, где ранее располагался важный укрепрайон нашей армии, и часть острова Тарабаров, где ранее пролегала траектория взлета боевых самолетов 11-й российской армии ВВС и ПВО, которая дислоцируется в Хабаровске.
Но Россия, дряхлеющая на фоне стремительно растущего Китая, была вынуждена была пойти на эти уступки. Со своей стороны, Китай отказался от претензий на всю территорию этих островов и согласился с тем, что Россия отдаст ему лишь половину этих территорий. Таким образом, граница не оказалась у самого порога Хабаровска.
Судя по всему, аналогичным образом завершится и нынешний территориальный спор между двумя странами — по поводу 55-километрового участка совместной границы в Горном Алтае. Ведь по-иному вести переговоры с Китаем Россия сейчас просто не в состоянии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий